70 лет Великой Победы: Сильнее смерти

Когда смотришь фильмы или читаешь книги о войне, примеряешь на себя те истории, события. Пусть не прозвучит это пафосно, всегда поражаешься самообладанию, терпению и героизму тех людей, о которых идет речь. Но это герои книг и кинолент, а каково знать, что люди, о судьбе которых в пору снимать кино, живут рядом с тобой? Наш рассказ как раз о таком новодвинце.

Родом из Лявли

Геннадий Николаевич Медведков свой 92-й день рождения отметил в День защитника Отечества 23 февраля – в нашей газете было поздравление в адрес этого ветерана.

– Родился я там на другом берегу Северной Двины, из Новодвинска видно только деревянную церковь. Если выйти на берег Северной Двины, на той стороне реки – село Лявля. Оттуда и мой отец, и дед, и прадед, – рассказывает ветеран.

В Новодвинск (тогда поселок Ворошиловский) семья переехала в 1935 году, когда отца назначили начальником первой нижней лесной биржи. Здесь Геннадий окончил школу, а после получения аттестата – курсы элекромонтеров и пошел работать на строившийся тогда комбинат. На момент первой варки целлюлозы в августе 1940 года молодой человек уже работал в электроцехе.

Нужнее в тылу

Ветеран хорошо помнит самый первый день Великой Отечественной.

– 22 июня я не работал – было воскресенье. Уехал в Архангельск к дяде еще накануне, а наутро увидел толпу народа на улице Свободы и услышал по громкоговорителю о начале войны. Сразу заторопился домой. Тогда автобусов не было, ходили пароходы.

Геннадий Николаевич очень хотел уйти на фронт добровольцем, вместе со старшими товарищами бить фашистов, но в военкомате строго сказали, что до совершеннолетия он нужнее в тылу: юному специалисту доверили бригаду, работать приходилось за троих. Свою бригаду он возглавлял до февраля 1942 года.

Один прыжок – и в бой

– А там мне исполнилось восемнадцать, и меня призвали в армию, – вспоминает ветеран. Служить попал в воздушно-десантную бригаду.

Его и еще четырех лучших комсомольцев комбината отправили на курсы. По ускоренной программе они изучали советское и немецкое вооружение, учились укладке парашютов. Ребятам удалось совершить лишь один тренировочный прыжок, и их сразу отправили на фронт – тогда в 1942 году людей в частях советской армии не хватало. Свой первый бой Геннадий Медведков помнит во всех деталях.

– Мы десантировались ночью 30 мая 1942 года около местечка Дорогобуж Смоленской области, – вспоминает Геннадий Николаевич. – Заняли оборону около Варшавского шоссе. Задача была поддержать нашу конную армию, так как она уже обессилела и ждала нашей помощи, нужно было выйти к ней в тыл. Самое страшное было в ночи пробиваться под шквалом трассирующих пуль, которые в темноте летят как яркие стремительные огоньки. Старшина объяснял, что нужно бежать как раз в тот момент, когда они начинают лететь, если чуть позже, то точно попадешь под новую очередь. А как это было нам, молодым пацанам, объяснить. Но командир приказал, а мы и побежали.

Чудо на фронте

Фронт ежедневно преподавал молодым ребятам свои страшные уроки.

– Бомбили каждый день, и сначала мы от каждой бомбы шарахались в разные стороны, гибло много людей, – рассказывает ветеран. – Сначала было страшно, казалось, все бомбы летят в тебя, но постепенно мы начали угадывать, куда она шлепнется.

Было на фронте и место чуду: как-то раз Геннадий с товарищем, укрываясь от налета, убежали в лес на болото – оно-то и спасло ребят от неминуемой гибели.

– Мы видим, как новая бомба летит прямо на нас. Мы замерли. Я ему: «Наша?», он: «Наша!». Мы резко падаем головой в мох. Думаем, как сейчас рванет, но прошло несколько секунд, и мы поняли, что снаряд не сдетонировал, поскольку удара не было, мох погасил удар. Вот это нас и спасло от верной гибели, – вспоминает ветеран.

Прошел Германию пешком

О том, как попал в плен, Геннадий Николаевич рассказывать не любит.

– В июне 1942 года отправились в разведку втроем: сержант и мы, молодые ребята. Задача была – форсировать Варшавское шоссе. Вскоре показались легкие фашистские танки. Завязался бой, перевес был на стороне противника, в результате мы оказались отрезанными от линии фронта. Пробиться к своим не получалось. И тут еще нарвались на фашистский «секрет». Мы решили обойти его, а попутно убрали одного немецкого офицера. Молодой сослуживец взял с собой его котелок. А когда нас поймали немцы, стали обыскивать и нашли этот трофей. На нем инициалы того офицера. Давай допрашивать. Мы не признаемся, конечно, говорим, нашли котелок. Нас забрали в плен, привели в близлежащую деревню, где обосновались немцы, два дня пытали, били, морили голодом. Показали нам двух партизан расстрелянных и сказали, что вас ждет то же. Наутро повели на расстрел. Ужасно страшно умирать в 18 лет. Перед этим наш сержант попросил покурить последний раз перед смертью. Вот мы затягиваемся, а в этот момент подъезжает машина с немецким гауптманом. Он подошел к нам, на ломаном русском выяснил, что здесь происходит. И сказал, что они расстреливают партизан, коммунистов, политруков, а обычных рядовых – нет. Вот в последний момент отменили этот приказ: нас отправили в лагерь смерти в Рославле, затем концлагерь под Варшавой. В конце уже попали в Германию. Я прошел ее всю пешком.

Бросили в братскую могилу

Что новодвинскому пареньку пришлось пережить в те годы, сложно рассказать в одной статье. Всем известно о голоде и холоде в военные годы. Сложно только представить, что значит пайка хлеба – 180 граммов в день или каково это спать в холодном помещении на деревянных неструганных досках. А еще постоянный холод, истязания, тяжелейший физический труд. Пришлось пережить и тиф, и вшей. Причем заболевших ничем не лечили, а просто помещали в отдельный барак.

– А когда тифом заболел, опять чудом остался жив. Многие люди три дня просто лежат еле дышат, даже, порой, не двигаются. Сильный организм – вытянет, послабее – в могилу, – вспоминает Геннадий Николаевич.

Вот такой естественный отбор. Бросили вместе с другими в братскую могилу, в последний момент оклемался, пошевелил рукой, но сам выбраться не мог, сил не было. Потом его заметили и вытащили. Зато позже уже тифом не болел – иммунитет выработался. Видимо выжил за счет крепкого северного здоровья, да еще невидимых сил.

Выжил и вернулся

В конце войны связь с Геннадием оборвалась. Его признали без вести пропавшим, о чем сообщили родственникам. Когда уже попал обратно на родину, решил было домой не писать, а явиться сюрпризом, «как снег на голову». Но командир убедил, что так делать нельзя. Ведь родня волнуется, ждут и верят. Сначала написал письмо матери, что жив и скоро вернется, а спустя пару недель и своей невесте. Думал, за три года она его уже или забыла или другого нашла. Невеста жила рядом с почтой и получила весточку от Геннадия раньше. Пока почтальонша ходила по домам соседних деревень на острове, сарафанное радио донесло и до матери, что Геннадий жив. Потом мама еще долго обижалась, что сын сначала подруге написал, а уж потом ей. Хотя было-то наоборот, просто почта так пришла.  

Вернулся домой Геннадий Николаевич. А в 1947 году опять пришел на комбинат. Стал успешным руководителем, ведущим специалистом машиносчетной станции. В 1980 году он тогда в должности старшего инженера-электромеханика АСУ в числе первых пяти лучших работников комбината получил звание «Почетный работник АЦБК». Ветеран имеет множество наград и других регалий. Стал уважаемым человеком, любимым отцом, дедушкой. Познакомившись с ним, невольно думаешь о том, кто из нас сегодня смог бы вынести такое. Вся жизнь Геннадия Медведкова – готовый сюжет для фильмов или книг о Великой Отечественной, а ведь он живет на соседней улице…